Сможем ли мы возвращать мертвых к жизни?
Представьте: вы просыпаетесь на работу, завтракаете с супругой, затем прощаетесь. Это ваш обычный рабочий день. Есть в нем, однако, кое-что необычное: ваша возлюбленная мертва уже много лет. Вы завтракали не с супругой, а скорее с ее симуляцией. Ну и что? Эта симуляция живет в виртуальной среде, доступ к которой можно получить при помощи устройства по типу Oculus Rift. Цифровое похоронное агентство захватило и проанализировало кучу данных о вашей жене или муже, чтобы создать цифровое подобие. Его (или ее) голос, походка, особенности и манеры, переливы смеха — все в точности, практически идеально, соответствует оригинальным. Проводить время с вашим цифровым перерожденным супругом стало частью вашей повседневной рутины.
Смерть часто рассматривают как конец всех смыслов, окончание жизненного опыта. Возможно, так будет не всегда. Даже если мертвые больше не смогут взаимодействовать с нами, мы могли бы взаимодействовать с их имитацией. Именно смерть побуждает ученых работать над подобными проектами.
Двести лет назад люди не имели возможности взглянуть даже на фотографию своего дорогого ушедшего друга, а несколько десятилетий назад то же самое можно было сказать о видеозаписях. Тем не менее очень скоро моделирование позволит создавать точные копии тех, кто умер, чтобы мы могли продолжать взаимодействовать с ними так, будто они продолжают жить. Поскольку новые технологии объединяются, чтобы сделать моделирование мертвых частью нашей жизни, эта возможность перестает быть уделом строгой научной фантастики.
С помощью смартфонов, прогресса в области вычислений и массивных собраний онлайн-данных, можно получить достаточно точную картину поведения человека. Такого рода набор данных станет основой для создания симуляций умершего. У людей есть природная склонность приписывать объекту — и в особенности личности — человеческие черты, поэтому убедить человека в одушевленности модели будет проще простого. Вспомните Элизу, компьютерную программу из нескольких строк кода, созданную в 1960-х годах, которая могла убеждать людей в том, что те беседуют с психотерапевтом. С тех пор боты стали намного более хитроумными и изощренными.
Сразу же стоит оговорить, что симуляция никогда не будет такой же богатой на эмоции, как настоящая. Но и шахматная программа не будет играть в стиле чемпиона мира. Изначально ведь перед Deep Blue от IBM не ставили задачу вести элегантную игру, чтобы победить величайшего шахматного гроссмейстера — в дело были пущены сложные и прямолинейные алгоритмы.
Если наша гипотетическая симуляция сможет пройти тест Тьюринга, мы сможем «воссоздать» мертвого человека. Не думайте о приписывании интеллекта или сознания программному обеспечению. Если единственной его целью будет общение с живым человеком, метафизика личной идентичности не будет иметь никакого значения. Будет ли душа у этой системы? Сознание? Это неважно и отвлекает нас от попыток создать модель. Не обязательно заставлять покойника переживать жизнь — достаточно сделать так, чтобы с ним можно было разделить свои переживания.
Моделирование можно рассматривать как следующий шаг в эволюции тяжелой утраты. Люди пишут хвалебные слова, строят мемориалы, гробницы или просто ставят фотографию на тумбочку — в разных культурах разные виды траура и оплакивания, которые всегда будут трауром и оплакиванием. В случае с симуляцией живые не будут навсегда отрезаны от мертвых.
Также такое моделирование изменит наше отношение к жизни. Представьте, что вы не успели попрощаться со всеми навсегда (то есть умерли). Смерть друга будет встречена с тяжелой скорбью и глубокой грустью, но симуляция позволит сохранить частичку его рядом — или даже больше. Вы в любой момент сможете посмеяться с ней, вспомнить забавные моменты из жизни или же рассказать то, чего сказать никогда не решались.
В то же время мир, в котором вы свободно взаимодействуете с идеализированными моделями других людей, может пагубно сказаться на отношениях реального мира. Зачем взаимодействовать с вашим раздражительным дядей в реальной жизни, когда вы можете взаимодействовать с идеализированной и гораздо более забавной версией его в цифровом мире? В конце концов, ботов можно отключить, а назойливые черты — убрать. Зачем беспокоиться о живых, если мертвые обеспечат комфорт и индивидуальность, адаптированную под наши капризы?
Могут проявиться новые и неожиданные модели поведения. Возможно, симуляции позволят людям хранить обиды даже после смерти человека, продолжать оскорблять и обвинять бота, который находится на расстоянии вытянутой руки. В качестве альтернативы, можно было бы ускорить кончину другого человека с тем, чтобы после его смерти создать более приятную для себя версию. Правда, в таком случае это будет уже не человек, а симулякр.
Если мы не начнем обсуждение возможности создания симуляции уже сейчас, они будут навязаны нам тогда, когда мы еще не будем к ним готовы. Дорога будет кишеть моральными дилеммами и вопросами о состоянии человека. И вскоре линия, которая разделяет живых и мертвых, станет расплывчатой.